Философ и политолог Искандар Курбанович Асадуллаев последние десять лет проявляет постоянное внимание к исследованию чрезвычайно интересной проблемы, которая была им впервые поставлена и разрабатывалась в его научных работах. Проблема, которую он поставил, связана с понятием экспансии подобия, проявляющейся на всех уровнях развития Вселенной – макро- и микромира, биосферы, ноосферы, в самых различных аспектах человеческого общества.

Так и в предлагаемых И.К. Асадуллаевым статьях и монографиях происходит вычленение понятия экспансия подобия как самостоятельной универсальной категории и закономерности, те или иные стороны которых отражались в истории науки.

Достаточно вспомнить Платона с его системой понятий идей и их отражения как реального существования вещей.

Новизна проблемы, поставленной автором этой монографии и других его работ, заключается в раскрытии совершенно нового аспекта изучения реальности, зримо и незримо существующего на всех ее уровнях. Актуальность исследования связана с применением данного понятия для изучения условий жизни Таджикистана, главным образом, в наши дни.

Следует согласиться с автором, что данное понятие носит категориальный и универсальный характер явления и закономерности, которые оно отражает.

Вместе с тем, работа носит в известной мере отрывочный характер изложения проблемы, что неудивительно в виду ее глобальности и универсальности, подробное и всеобъемлюще исследование которой доступно коллективу ученых самых разных научных дисциплин: астрофизики, космологии, генетики, биологии, математики, экономики и политики, этнологии и антропологии, истории философии, социальной философии, геополитики и других наук.

И.К. Асадуллаев является неординарным исследователем. Будучи директором Центра стратегических исследований при Президенте Республики Таджикистан, а также одновременно и помощником Президента страны, он находился и находится в гуще событий современного Таджикистана. Его исследование без сомнения обогащает науку глубокими наблюдениями, новыми понятиями и аспектами чрезвычайно интересной и актуальной проблемы.

Постановка проблемы экспансии подобия как универсального закона объективной реальности и ее исследование продолжает научную традицию, когда незавершенность понятийного и категориального аппарата науки свидетельствует о ее развитии и проявляется через возникновение новых аспектов научного исследования. Предлагаемая книга не претендует на всеобъемлющее исследование экспансии подобия, что и невозможно усилиями одного автора, но делает попытку обосновать научную правомерность ее исследования как всеобъемлющего закона и явления объективной реальности и раскрыть целый ряд его аспектов как нового направления науки.

Окружающий нас мир чрезвычайно многообразен, хотя в то же время проявляет свою однородность в регулярности специфики происходящих явлений, связей, отношений и законов. Проблема соотношения различий и тождества находилась в поле зрения многих мыслителей прошлого и современности. Но мы хотели бы остановить наше внимание не на единообразии и тождественности явлений или мира самому себе, а на движении единообразия - экспансии подобия.

Речь идет о выделении самостоятельного аспекта исследования проблемы, которая так или иначе затрагивалась учеными в контексте анализа других вопросов (например, единообразия в процессе распространения религий или утверждения тоталитаризма и т.п.). Мы ограничимся сферой человеческой, не затрагивая в данном аспекте вопросов расширения однородности глобальных процессов.

Развитие человеческого общества во многом разворачивается между различными полюсами, и есть тенденции, которые заметно проявляются на протяжении всей его истории. С одной стороны, например, это постоянно зарождающееся многообразие, рождение нового, непохожего на уже известное. Вторая тенденция - это стремление явлений расширять свои сферы и превращать другие в подобие себя. И та и другая обнаруживаются на различных уровнях человека и общества.

Последнюю - речь пойдет о ней - можно называть по-разному: движением единообразия или экспансией подобия.

Мы осознаем известный антропоморфизм в применении термина "нетерпимость", который исчезает как только мы вступаем в область социальных движений.

Не вызывает сомнений, что именно экспансия подобия (разумеется, в рамках своей специфики) лежит в основе антропоморфизма, который уподабливает человеку окружающий его мир растений и животных, наделяет живую и неживую природу, небесные тела и сверхестественные силы человеческим обликом, свойствами, душой и разумом.

В иных сферах вышеназванная тенденция проявляется то в виде насильственной экспансии, то в форме эволюционной диффузии, то как политико-экономический или духовный прессинг, или даже как добровольное принятие того, что раннее было чуждым.

Экспансия подобия проявляется как в духовной сфере с присущим ей своеобразием, так и в других областях - биосоциальной (о ней мы скажем ниже), экономической, политической и других.

В истории человечества мы наблюдаем мощные, обладающие удивительным динамизмом явления, которые преобразовывали все пласты жизни человека и общества. Это и стремительное появление мировых религий, сначала на ограниченных территориях и через некоторое время охвативших население огромных регионов. В этом ряду мировое коммунистическое движение; проявилась тенденция и в фашистской экспансии, или же сегодня - в стремлении либерально-демократического преобразования жизни народов планеты после утверждения демократии в ее ведущих странах.

Ответ на вопрос, будет ли распространение явления насильственно- кровавым или же мирно проникающим, зависит от природы взаимодействующих явлений и конкретно-исторических условий. Иногда происходит сочетание и того и другого.

Нетерпимость человека, общества или иных сил "непохожему на них" иногда абсолютизировалась и принимала страшные формы. Вспомним средневековую инквизицию или фанатизм экстремистов различных радикальных партий, некоторых религиозных движений, расизма или национализма в наши дни.

Экспансия подобия может питаться как самыми прекрасными идеями и идеалами, так и самыми низменными чувствами и страстями людей. Она может быть средством и прикрытием материальных интересов, сочетаться с ними или другими факторами.

В ряду кроваво-насильственных экспансий находятся нацизм, расизм, фашизм, политика геноцида, фундаментализм - все это различные формы доведенной до крайности нетерпимости к людям иной нации, этноса, расы, религии или другой духовной ориентации, иной культуры, политических взглядов или образа жизни. В рассматриваемых движениях истоки нетерпимости и экспансии заключаются как в самих целях, так и в социально-психологических корнях радикализма, сопровождающих и питающих эти идеи в исторических условиях их возникновения и утверждения.

Терпимость к иному человеку, образу жизни, инакомыслию не является открытием демократии Запада. Ею противоречиво, на основе нахождения различного рода подобия людей, друг другу, проникнуты древнейшие религии, духовность людей, утопии, народные движения (правда, не всегда и не везде), она характерна для творчества мыслителей, общечеловеческой нравственности, идей Махатмы Ганди, Альберта Энштейна, Бертрана Рассела и других. Среди них ряд идей марксизма, которые впоследствии были извращены. Все это также экспансия, но только гуманизма, ненасилия и терпимости.

Терпимость к подобным себе - важное свойство и условие существования любого живого сообщества. По всей видимости, она является инвариантным проявлением на более высоком уровне фундаментальных основ бытия, являющего себя через скученность или определенное множество (солнечная система, галактика, метагалактики, системы атомов, молекул, белок, живая клетка, организм, социум и т.д.).

Природа дает нам примеры сообщества растений, когда одни и те же виды сосуществует и растут в пространственной близости, составляя одну взаимодействующую систему. Эту же тенденцию мы наблюдаем и в мире животных. Говоря словами Яна Щепаньского, сообществами являются такие, "в которых имеет место взаимодействие в поведении особей".

В данном случае есть смысл говорить о жизненном пространстве определенного множества живых существ, хотя последнее не исключает существование такого пространства "места для жизни" (В.И. Вернадский) - для отдельного организма.

В рамках единообразия или ограниченного множества подобных друг другу особей или индивидов, составляющих данное сообщество, существует (в пределах) взаимная терпимость как условие существования.

Из этого следует, что самосознание представителей какой-либо общности обладает своей структурой и основанием.

Чтобы подобие людей стало основной их общности, порождающей терпимость к несхожему во всем остальном в рамках этого сообщества, необходимо достаточно высокое осознание принадлежности людей к данному обществу.

Подчас все, что выходит за пределы сообщества чем-то подобных людей, не является нормальным и обычным для них. Так начиналась история человека. Схожее и несхожее, подобное и различное разворачивались в сознании и жизни людей исторически через оппозиции "мы" и "они".

Мы видим, что осознание подобия как принадлежности к некоторому сообществу возникает не произвольно, а зависит от исторических условий. Оно - ключ к пониманию механизма терпимости людей к иному.

То есть, ты как бы "прощаешь" другому живому существу его отличие от тебя во всем остальном, если чувствуешь свое подобие с ним в чем-то очень важном для вас. Но если нет такого осознания и чувства, то ваша несхожесть, даже если вы и подобны в других отношениях, может стать причиной отчуждения и нетерпимости в определенных условиях.

В подлинно демократическом обществе терпимость к иному, многообразию (на основе законов) существует как единый принцип большинства в этом и взаимоподобных друг другу людей.

Подобие - одно из условий, скрепляющих изнутри и каждый раз по-своему сообщества растений, животных, людей. Подобие первых двух категорий в рамках своего вида детерминировано биологически.

Люди же свое подобие осознают на самой разной основе, если есть нечто общее, являющееся существенным: собственность, язык, кровно-родственная связь, территория, хозяйство (экономика), культура, психология, генеалогия рода, племени или единая история, общий враг, самоназвание, эндогамия или у народов - предпочтительные однонациональные браки, религия, идеология и т.п.

Сознание подобия людей, принадлежащих некоторому сообществу, может возникнуть на основе любого общего их признака, если последний имеет особое значение, вызывая взаимную благосклонность и терпимость в противовес "чужому" - "они".

"Они" на заре истории "куда" конкретнее, реальнее несут собой "их" орд, непонимание "ими" "человеческой " речи ("немые", "немцы"). "Они" - многообразный чуждый мир, включающий в себя все враждебное, с колдунами, ведьмами и злыми духами. "Мы" - это нечто нормальное. И если кто-то выпадал из этого понятия, то в случае становился изгоем, в худшем его убивали или сжигали, как носителя нечистой силы. Первобытная история как и последующая освещена живыми факелами. Не является исключением и наша эпоха с многочисленными "охотами на ведьм" во многих обществах.

Этой структуре социальной жизни противостоит иная - архитектоника гуманизма.

Логика (скажем, и идеология) мира или союза, к которым стремятся люди в поисках завершения конфликта или вражды, всегда находит нечто общее, устанавливающее в чем-то важное подобие враждующих сторон.

Это было замечено еще Вильямом Шекспиром в его великой трагедии "Ромео и Джульетта". Враждующие роды Монтекки и Капулетти, одинаково потрясенные и ввергнутые в несчастье смертью самых близких людей - Ромео и Джульетты,- прекращают вражду. "О брат Монтекки, дай свою мне руку", - восклицает Капулетти в последних аккордах трагедии.

Знаменитый голландец и автор "Трех книг о праве войны и мира" (труд появился в свет в 1625 году ) Гуго Гроций обращается к этой же логике гуманизма, чтобы обосновать беззаконие насилия. "К тому же и священная история, - пишет он, - сверх того, что содержится в ее предписаниях, немало способствует также возбуждению в нас того же стремления к общению, так как показывает нам, что все люди произошли от одних и тех же прародителей. Так что можно подтвердить с полным основанием то, что высказал некогда Флорентин в ином смысле..., а именно, что природа установила между нами некоторого рода сродство; откуда следует, что человеку строить козни против человека есть величайшее беззаконие".

Есть и другие парадигмы, подтверждающие вышеприведенную структуру идеологии союза и мира, ненасилия и терпимости (хотя из вышеприведенного примера явствует, что эта формула не всегда имеет достойное применение). Обратимся к XX веку.

Известно, что в своем гуманизме Махатма Ганди исходил из разума и морали, единства священных книг различных религий: "Я полагаю, что Библия, Коран, Зенд Авеста боговдохновенны так же, как и Веды... Но я утверждаю, что знаю и понимаю истинную сущность учения священных книг. Я отказываюсь признать какое бы то ни было толкование, сколь ученым оно ни было, если оно противоречит разуму и морали". Махатма Ганди находил свою основу гуманизма - подобие людей разных духовных направлений через подобие их духовных начал.

На протяжении всей истории, наряду с населием, кровью, бедами и войнами, мы наблюдаем распространение гуманизма, стремящегося проникнуть во все поры общества, утверждающего ненасилие и терпимость через противоречивое воплощение его формулы (логики гуманизма) - утверждение подобия несхожего - в архитектонике всевозможных движений и процессов.

При этом экспансия гуманизма предельно расширяет пределы подобия, единообразия многообразного и различного мира людей, экспансия же подобия, несущая насилие, ограничивает эти пределы, противопоставляя одно сообщество другому путем абсолютизации нетерпимости к иному, многообразному инобытию людей.

Например, эпоха Возрождения выдвинула на передний план идею человека и любви к человеку. Были разорваны всякие ограничения в понимании человека, а идея человека предельно расширяла в глазах современников человеческое сообщество. Это было присуще и марксизму с его идеей социальной сущности человека. К сожалению, последователи К. Маркса идею и способ утверждения любви к человеку возлюбили больше самого человека и тем самым не предотвратили трагедии воплощения.

Сегодня логика гуманизма составляет каркас строения Мирового Сообщества, Всеобщей декларации прав человека, других достижений современной цивилизации с ее системой международного права, трудными подвижками в сторону создания нового мирового экономического порядка, снятия глобальных противостояний полюсов человечества.

В этом ряду следует сказать о современном экологическом мышлении людей с центральным понятием единства биосферы, хрупкости и неповторимости нашей планеты, единства всего живого и неживого на Земле.

История гуманизма осуществлялась через расширение пределов сообщества людей, их социокультурной жизни, живых существ, живого и неживого на пути поиска, нахождения и осознания общего и сущего как основы движения этого рода. Нетерпимость в механизме последней направлена против всего, что разрушает основание жизни, и этот вектор она стремится положить в основу расширяемого ею единообразия мира людей, биосферы и ноосферы в бесконечном море их многообразия.

Возникает вопрос: зачем вводить категорию "экспансия подобия" в научный оборот? Наука до сих пор обходилась такими понятиями как "расширение влияния", "распространение", просто "экспансия", например, - завоевание, поглощение как расширение сферы власти и т.д. С таким же успехом можно говорить о распространении языка, культурных явлений, идеологии, экономических форм жизни.

Однако речь в нашем случае идет о такого рода экспансии, когда-то или иное общественное движение (явление и процесс) не ограничивается распространением одного или нескольких своих признаков. Явление, представляя собой систему (целостность), пытается уподобить себе не часть, а всю целостность (систему) другого явления - человека, класса, партии, общества и т.п., то есть все его многообразие. При этом многообразие само по себе не отрицается абсолютно носителем единообразного начала. Происходит только то, что многообразие другого явления (общества, партии, человека) уподабливается многообразию источника экспансии подобия.

Для этого используются идеи исключительности данного явления, но не для самого себя, а для других - идеи избранности человека, рода, племени, народа, расы или всемирно-исторической миссии класса, партии (ее опыта), вождя, культуры, той или иной системы идей, теории, религии, образа жизни и др. Но если к идее исключительности явления присоединяется еще и идея "чистоты" этого явления, то трагедия неминуема.

"Исключительность" сообщества людей имеет исторические основания.

Постепенный переход человека от полуживотного состояния к собственно человеческому означал возникновение совершенно нового мира глубоких различий людей. Сущностное единообразие человечества было для последнего скрыто и понималось очень ограничению: в понимании единства и подобия членов одного рода, затем племени и т.д. Ментальность первобытных людей, связанная с их ограниченным миром, определялась замкнутостью социального организма, к которому они принадлежали. Но она постепенно менялась с развитием и расширением социальных организмов, их взаимодействием - возникновением народов, сообществ народов, вплоть до создания единого человечества (у лучшей ее части). Это был путь и через возникновение мировых религий, расширивших социокультурный мир человека. "Мы" и "они" охватывали уже громадные регионы с многочисленным населением множества социальных организмов.

В последнем случае экспансия гуманизма противоречиво прокладывала себе путь через экспансию подобия этого рода.

Осознание принадлежности к некоторому сообществу как и само подобие людей друг другу - явление многоуровневое, историческое и все возрастающее. Исторически первое подобие людей заключалось в появлении Хомо сапиенс в биосфере как новой геобиохимической силы (В.И. Вернадский), начавшей преобразование облика Земли.

В дальнейшем, развитие обогащало определения человека, следовательно, и его подобие самому себе через непрерывно возникающие качественные новации в жизни человечества. Происходит это через превращение истории мира человека во всемирную историю, установлением многочисленных связей между социальными организмами, разрушением перегородок между ними и возникновением сообщества человечества.

Сущностное единство людей, их природы проявлялось через различные идеи. Одна из них, мы о ней уже говорили,- это идея естественного права, дань которой отдали, наряду с софистами, Аристотель, Цицерон, стоики. В средние века она была включена в различные теологические учения, выражалась в системах права (Гуго Гроций), а кульминацию, свое особое звучание получила в идеологии Просвещения (Локк, Руссо, Монтескье, Гольбах и др.). Она же легла в основу американской Декларации независимости (1776 г.) и французской Декларации прав человека и гражданина (1789 г.).

Другая линия логика гуманизма проходила через идею любви к человеку как основы жизни, столь характерную как для европейского Возрождения, так и для Средневосточного и Китайского.

Рядом с ней, через нее и с ее знанием в различных частях света утверждалась одна из самых великих идей человечества - идея универсализма (Н.И. Конрад). "В политическом аспекте этот универсализм оказался иллюзией", какую военнополитическую трагедию воплощения вселенской идеи мы бы ни взяли. Но вселенская идея-идея универсализма - плодотворно воплощалось и набирала силу в великих культурных симбиозах народов, в мировых религиях.

Такой же трагической была и политическая история идеи коммунизма с ее вселенским размахом и динамизмом. Призрак, воплотившись, не перестал быть призраком политически. Но в историко-культурном смысле - это была эпоха нового звучания того, что получало универсальность в противовес политическому универсализму коммунизма.

Однако возникают весьма не риторические вопросы: почему в ноосфере - сфере побеждающего разума - возникает угроза самоуничтожения жизни в атомный век, где кроются причины "красных книг" растений и живых организмов, народностей и культур? Откуда берет свое начало нетерпимость к инобытию людей, их иному образу жизни, доходящая до абсурда?

Мы подошли к важному пределу - вопросу о соотношении жизни и смерти. Глобальная проблема всего живого и прежде всего человека и общества имеет множество аспектов. Еще древние утверждали, что мы каждым своим шагом идем навстречу смерти и умираем ежедневно.

Проблема жизни и смерти привлекала внимание многих и в древности, и в наше время. Однако, нас интересует иной аспект - смерть, насилие во имя жизни - фундаментальная проблема биосферы и расширяющейся ноосферы, проблема, которую ноосфера стремится преодолеть.

Обратимся к трудам В.И. Вернадского, одного из крупнейших исследователей жизни на Земле.

Несмотря на то, что речь идет о земледелии и скотоводстве, В.И. Вернадский выделяет одно из свойств биосферы. Это положение в известном смысле можно обобщить и сказать, что речь идет об уничтожении жизни во имя продолжения и утверждения другой путем создания ей пространства жизни.

Другими словами, миграция атомов, как форма существования биосферы через взаимоуничтожение, взаимопоглашение живых организмов. Смерть, прекращение жизни, насилие над ней, как условие ее продолжения.

Чтобы обеспечить себе жизнь, организм проявляет нетерпимость (в широком смысле этого слова) к существованию других организмов, и это важно, в строгих пределах - конкретных и своеобразных. Для животных эти рамки определены их биологической детерминацией.

В биологии известно существование автотрофных и гетеротрофных организмов, последние из которых используют для питания органические вещества. К гетеротрофным относятся некоторые высшие растения, грибы, микроорганизмы, все животные и человек. Но это лишь часть процесса. Понятие "места для жизни" гораздо шире гетеротрофного способа существования организмов и включает последнюю в себя как часть процесса биосферы.

И в этом одно из основных различий биосферы от ноосферы. Биосфера устроена так, что жизнь, несущая в себе начало смерти на основе биологической детерминации, в то же время ограничивает это начало, накладывая на него предел. Это приводит к тому, что смерть в биосфере не тотальна. Возможность всеобщей, тотальной смерти возникает лишь на определенном этапе развития ноосферы.

Человечество сегодня - это одновременно движение в оба конца маятника: с одной стороны - возможность всеобщей гибели, а с другой развивающийся процесс установления все новых и новых пределов для начала смерти, которую заключают в себе люди и общество для себя и жизни планеты.

"Место для жизни" (В.И. Вернадский) человека и его сообщества благодаря культуре все более и более совмещается с жизненным пространством других людей и обществ.

Человеческая культура, говоря словами Зигмунда Фрейда, имея "в виду все то, в чем человеческая жизнь возвысилась над своими биологическими обстоятельствами и чем она отличается от жизни животных" основывается на вновь возникающих запретах (пределах), определяющих собственно человеческое поведение.

Культура, в широком смысле этого слова, поднимая человека над биологическими обстоятельствами, постоянно стремится ограничивать заключающееся в человеке, как представителе биосферы, начало смерти, разрушения и насилия, одним словом, нетерпимости к другой жизни.

В заключении можно отметить то, что процесс перехода биосферы в ноосферу еще только начинается и можно лишь надеяться на несомненную победу в будущем жизнеутверждающего начала человеческого сообщества.

“Словарь русского языка” С.И. Ожегова определяет слово “соразмерный” как соответствующий какой-нибудь мере, соответственный чему-нибудь. То есть устанавливается подобие чего-либо определенной мере. В этом смысле соразмерность не терпит произвола, любые произвольно взятые явления соразмерны только в том случае, если в каком-либо отношении существует их подобие. К примеру возьмем электрон и предмет макромира. Ясно, что первый представляет собой явление микромира и тем самым относится к иному порядку явлений. Однако, и то и другое как явления имеющие массу покоя подобны друг другу, между которыми возможна гравитационная связь. Явления могут быть соразмерны и в том случае если они противоположны друг другу. Электрон и позитрон, имея взаимоисключающие заряды, в тоже время соразмерны друг другу как элементы одного и того же порядка, микромира.

В мире не существует абсолютного подобия вещей, то есть и абсолютной соразмерности явлений. Точно так же нет и полностью несоразмерных во всем вещей, то есть абсолютно неподобных. Соразмерность и несоразмерность, подобие и неподобие явлений – это диалектические стороны их существования.

Выражаемая антропным принципом глубочайшая соразмерность жизни, человека и Вселенной говорит об их сущностном единстве, подобии одним и тем же мерам. Вселенная, образно говоря, позволяет появиться жизни, а появление жизни говорит о соразмерности ей Вселенной – глобальная соразмерность, лежащая в основе иных этажей подобия явлений друг другу.

Другими словами, происходит экспансия подобия Вселенной. Она соразмерна своему началу на протяжении всего своего развития. Экспансия подобия Вселенной заключается не только в процессе ее расширения, это также одна из ее сторон. Речь идет о том, что в каждый новый момент времени Вселенная подобна, соразмерна своему началу и своим фундаментальным основам. Подобно процессу рассеивания энергии –энтропии как глобального закона, таким же универсальным является процесс экспансии подобия Вселенной.

Вселенная постоянно порождает в своем развитии свое подобие более высокого уровня – свою соразмерность на протяжении всей своей истории и развития и самой себя в каждый взятый момент времени.

В этом смысле можно сказать, что Вселенная представляет собой универсальную форму экспансии подобия, включающей в себя бесконечное множество различных форм экспансии подобия.

Этажи подобия явлений друг другу существуют как определенные множества, сообщества, скученности разного порядка, элементы, особи, субъекты которых объединяются неумолимым притяжением подобных явлений друг другу, их взаимной терпимостью. И в тоже время они проявляют нетерпимость к тому, что несоразмерно им, несхоже с ними.

Мы уже говорили, что нет явлений, обладающих только подобием или только различием. Но и то и другое не приводят к тому что элементы равно отстоят друг от друга. В окружающем нас мире мы видим именно скученность подобных, притяжение подобных в более или менее сложенную целостность

Мы видим глубоко своеобразный рисунок соотношения различных по своей природе множеств и сообществ в биосфере, человеческом обществе, неживой природе. Но каким бы ни был общий рисунок своеобразия мира мы всегда встречаемся с притяжением подобных явлений друг к другу. Каковы же механизмы осуществления этого закона? Почему неподобные в других отношениях явления какого-либо множества не отторгают друг друга?

Это говорит о том, что нетерпимость друг к другу подобных существ в результате конкуренции повышает уровень их взаимной несоразмерности. Они подобны существованием у них одних и тех же стремлений к одному и тому предмету, но обладание последним для обоих одновременно невозможно в виду ограниченности данного объекта.

Исследователь обращает здесь внимание на глобальный, космический процесс возрастающей ограниченности для жизни пространства, времени и природных ресурсов в процессе эволюции, который в наши дни приобретает катастрофические масштабы. Но именно эта ограниченность, порождая конкуренцию, вражду и нетерпимость, повышая уровень несоразмерности окружающей среды живым организмам корректировала эволюцию, уплотняя ее, и приводила в конечном счете к обратному процессу, повышению уровня их соразмерности, создавая все новые и новые “этажи” подобия живых существ, особенно, с возникновением человека. Биосфера расширялась, уплотнялась, превращаясь в ноосферу, демонстрировала тенденцию несоразмерности и соразмерности к возрастанию. С возникновением ноосферы с одной стороны происходила экспансия подобия, сопровождающаяся нарастающим валом гуманизма в человеческом обществе, развитием культурно-преобразовательной деятельности в широком смысле, а с другой – экспансией несоразмерности с нарастанием нетерпимости и ненависти, создавших индустрию взаимного уничтожения людей с более изощренной технологией, достигшей масштабов возможности абсолютного уничтожения жизни на Земле.

Как же так получается, что подобно-неподобные существа (люди) поворачиваются друг к другу то своим подобием, вызывая терпимость, то своей несхожестью, вызывая вражду и ненависть – несоразмерность?

Как бы там ни было, можно проследить “тропу” эволюции на Земле: через ограниченность ресурсов, порождающих и усиливающих несоразмерность живых организмов и их среды, к повышению их соразмерности через механизмы эволюции – биохимической и социальной. В этом характерная особенность экспансии жизни и человечества как экспансии подобия.

Сознание человека как отражение объективной действительности по существу является возникающим и стремящимся к бесконечности идеальным образом, подобием реального мира. Сначала совершенно ограниченное, узкое, фрагментарное, приблизительное, но от эпохи к эпохе все более точное, хотя и противоречивое подобие мира в идеальной форме.

Происходит становление, углубление и расширение сознания как подобия действительности. То есть объективная реальность через свою высшую форму развития – человека и общество – уподобляет себе идеальный мир человека, его сознание. И в этом смысле мы имеем дело с исключительно своеобразной формой экспансии подобии.

Парадоксальным на наш взгляд в аспекте изучаемого понятия является процесс взаимодействия природы и общества. Принимая во внимание обратное воздействие человека, одаренного сознанием и на основе его сознания, мы можем сказать об экспансии подобия человека, “проецирующего” свое сознание на природу, которую он преобразует в соответствии со своими идеальными формами. С одной стороны происходит удвоение многообразия материи через рефлексию материи, через ее идеальное инобытие. С другой стороны, если учитывать обратный “переход” идеального в материальное – преобразование природы по меркам человека, воздействие человека на окружающий мир, то мы имеем дело со сложной динамической системой не только “удвоения”, но и “утроения” и т.д. мира человеческой реальности. Крайне упрощая и обедняя картину, можно представить ее в виде двух зеркал, поставленных на расстоянии друг против друга, с бесконечным их взаимным отражением. Подобие множится как изображение с той лишь разницей, что мы имеем дело не с пассивным отражением, а с процессом активным – бесконечным уподоблением друг друга – природы и человека. Рефлексия не ограничена разовым процессом и представляет собой непрерывный процесс саморефлексии системой “человек и природа”, процесс цикличного развивающегося взаимного уподобления материи и человека, идеального и материального.

Последнее касается не только сложности как меры многообразия, но и других параметров развития мира и эволюции жизни на земле.

Имеет место целая система свойств, уровень которых повышается. В этом ряду процесс ускорения развития, проявляющийся как уплотнение новаций в равные промежутки времени (Б.Ф. Поршнев), процесс негэнтропийного возрастания организованности и упорядоченности материи, в том числе ароморфоз как одно из главных направлений процесса в эволюции – процесс повышения уровня жизнедеятельности, лучшего приспособления к условиям среды и биологического прогресса.

Все это суть разные стороны единого процесса все возрастающего богатства определений действительности. Поэтому экспансию подобия нельзя ограничивать только понятием расширения единообразия. Магистральной линией экспансии подобия, включенного в механизм осуществления прогресса, является движение единообразия отрицающее себя через обогащение экстраполяции заключенного в нем многообразия. То есть “удваивающееся”, множащееся многообразие в процессе эволюции все более усложняется. Хотя наряду с магистральной линией прогресса мы встречаемся с такими фактами эволюции как сохранение вида того или иного живого организма на протяжении миллиардов лет без какого либо “усложнения” - тупиковые линии экспансии жизни.

Человеческое общество не является исключением. В истории имели и имеют место движения, которые стремятся законсервировать развитие, ограничивая его утверждением единообразных для всех моделей поведения и образа жизни, направленных против новаций.

Экспансия подобия открытая для новаций отрицает понимание движения и расширения единообразия как “дурной бесконечности”. Исходя из этого следует сказать: явления в различных уровнях и аспектах обладают изменяющейся мерой подобия, которая может возрастать, уменьшаться или “уплотняться”. Экспансия подобия представляет собой одну из существенных характеристик, фундаментальных свойств глобального мирового процесса.

Существует ирония истории: человек стремится к одному, но получает другое. Это реальность. Но реальностью является и то, что человек всегда стремится воплотить в жизни свои планы и модели. В этом смысле можно сказать, что важнейшей особенностью человека является стремление к осуществлению опережающего отражения – экспансии подобие как перехода от идеального к его отражению в материальном, воплощению в будущем.

Другими словами, каждый шаг человека органически связан с экспансией подобия – экспансией его сознания.

Вместе с тем, рассматриваемая нами форма экспансии подобия, обладает ограничениями. Во-первых, переход от настоящего к будущему в человеческом действии как “удвоение” реальности не ограничивается абсолютным повторением. Будущее, рождающееся как воплощение идеальной модели, не совпадает во всем с моделью, и это принципиально. Имея это в виду, Гегель говорил об иронии истории. Во-вторых, само сознание как рефлексия не может быть абсолютной. Отклонения в процессе уподобления могут быть различными. 1. По причине усложнения многообразия при “повторении”. Например, экспансия жизни на земле, как глобальная форма экспансии подобия, шла по пути развития многообразия. То есть жизнь использовала экспансию подобия не просто для своего продолжения, а как средство развития многообразия, усложнения при сохранении преемственности. 2. По причине принципиальной исторической ограниченности возможностей сознания к опережению будущего. 3. В силу подвижности обстоятельств, изменения которых не допускают сохранение первоначальных целей, и др.

Значение теории П.К. Анохина об опережающем отражении еще и в том, что она раскрывает процесс активного воссоздания сознанием человека отражаемых объектов действительности. Сознание это не пассивное отражение, а творческий процесс идеального созидания отражаемого объекта.

Ленинская теория отражения с самого начала делала акцент на отражении одного предмета другим. В дальнейшем Ленин усилил творческий аспект сознания, говоря о заключенной в нем фантазии, без которой отражение невозможно.

Понятие экспансии подобия отражает принципиальную активность специфических объектов, стремящихся к созданию своего подобия. Материя в лице своей высшей организованной формы – человечества – осуществляет экспансию подобия. Сознание как идеальное инобытие материи является плодом активного творчества. Материя, порождая инобытие, стремится к тому чтобы уподобить себе это свое идеальное инобытие. Другими словами, само человечество и фундаментальное свойство материи - сознание -представляют собой глобальную форму экспансии подобия материи.

Образно говоря, с возникновением человека и человечества происходит раздвоение материи, создание бесконечной материей своего подобия в своем ограниченном, локальном фрагменте.

Когда мы говорим об экспансии подобия как расширении единообразия, то мы имеем в виду не расширение некоего однородного объекта, не имеющего свойственного ему многообразия – структуры, свойств, элементов и связей. Источник экспансии подобия всегда обладает этим многообразием. Но это многообразие всегда конкретно и определенно. Например, человек стремится уподобить себе другого человека в каких-либо определенных аспектах – систему его идей, духовность, образ жизни. Все эти идеи источника экспансии подобия обладают своим присущим им многообразием, своеобразной системой взаимных определений, связей, переходов, системой доказательств и др. Точно также и образ жизни состоит из множества качественных определителей, параметров, характеристик – материальных, духовных, религиозных, политических, экономических в зависимости от того, какой образ жизни мы имеем в виду. Например, коммунистическое движение стремилось к превращению всех обществ на планете в коммунистические общества, каждое из которых обладало бы чрезвычайным многообразием, но в строго ограниченных рамках коммунистических принципов. Расширение единообразия следует понимать как тиражирование систем определенного, ограниченного многообразия, повторение источника во многих других “лицах” - объектах: обществах, государствах, партиях, движениях, людях и т.д.

Таким образом, когда мы говорим об экспансии подобия как расширении однообразного, однородного, то это значит, что происходит повторение в новом пространстве и в новых объектах конкретно-определенной системы многообразия источника экспансии подобия, которое может являться единичным, неповторимым за своими пределами.

Среди многих проявлений экспансии подобия хотелось бы остановиться на таком его осуществлении, как появление, расширение множества из единичного, повторяющего это единичное. В этом смысле экспансия подобия представляет собой отрицание единичности в процессе повторения, умножения или тиражирования единичного. Экспансия подобия является в данном аспекте процессом постоянного самоотрицания единичного.

Единичное как нечто несходное с другими является выражением неповторимости определенных свойств, черт предмета. Единичное как источник экспансии подобия вырывается за пределы своей неповторимости, повторяясь во множестве других объектов, уподобляя их себе.

Таким образом, экспансия подобия выступает как процесс отрицания единичного, неповторимого. Например, та или иная партия проводит пропаганду своих идей, позиций и принципов. Каждый вновь обращенный в идеологию этой партии становится похожим на ее членов своими мыслями, идеями, поведением. То есть расширяется “множество” - круг людей, охваченных данными идеями. Каждый новый сторонник этой партии повторяет то, что до этого было характерно только для более ограниченного круга людей. При этом свойственное данным идеям их внутреннее многообразие переходит в другое сознание, повторяя в нем его конкретику, конкретную конфигурацию, “качество” передаваемого многообразия. Другими словами, многообразие одного предмета передается другому объекту и в этом смысле повторяется единообразие с его конкретным “рисунком”. В известном смысле экспансию подобия можно назвать расширяющимся процессом с консервацией некоего многообразия. Происходит процесс консервации данного многообразия как сохранение и умножение во времени и пространстве, например, данного вида живого существа.

Для живой природы характерны различные виды размножения, что представляет собой экспансию жизни в его повторяющихся видах: деление живых организмов, почкование, фрагментация, размножение с помощью спор, половое размножение с бесконечными их путями и т.д. Но все они служат единой задаче: созданию подобия. Подобное порождает подобное – экспансия подобия. Организм – чрезвычайно сложное многообразие, но это многообразие определенное, конкретное и оно создается вновь в новом живом существе.

Вместе с тем следует отметить, что понятие подобия отличается от понятия тождественного. Уместно привести слова Аристотеля, который в своем произведении “Метафизика ” пишет об их различиях. “А сходными, - отмечает он, - называются вещи, когда, не будучи во всех отношениях тождественными и имея различие в своей составной сущности, они одни и те же по форме, как больший четырехугольник сходен с малым, и неравные прямые сходны друг с другом, ибо они именно сходны друг с другом, но не во всех отношениях одни и те же. Далее, вещи называются сходными, когда, имея одну и ту же форму и будучи в состоянии быть больше и меньше, они не больше и не меньше… Наконец, вещи называются сходными, когда у них больше тождественных свойств, нежели различных, или вообще, или очевидных…”

Следуя суждениям первоучителя и продолжая его в контексте нашего исследования, мы можем сказать, что понятие экспансии подобия в “статическом” плане не совпадает с понятием тождества. Взятое же в движении понятие экспансии подобия содержит в себе момент творчества, которое при созидании подобия выходит за его пределы в сферу различия.

Источник создает свое подобие, но это подобие не тождественно ему, так как в новом подобном объекте содержится много и различия. То есть многообразие повторяется в другом не как мертвый слепок, по существу, оно есть и подобное и различное по отношению к источнику.

Однако выход экспансии подобия в сферу различия может быть по крайней мерее двояким. Во-первых, при творчестве, “несовпадающего”, отличающегося подобия источник экспансии подобия ограничивается творчеством новых вариаций предыдущего без существенного развития нового объекта – подобия. Это вариации старой темы. Для такого пути характерна нетворческая консервация модели или образца. В природе такое имеет место, когда мы встречаемся с тупиковыми формами развития жизни, “консервацией” того или иного вида живого организма на миллиарды лет. В человеческом обществе такая стагнация происходила с советской системой: система подавляла в себе существующие как и во всяком обществе, источники собственного развития. В коммунистическом движении творческая экспансия подобия проявилась в еврокоммунизме, который обновлял многие принципы коммунизма, но они были отторгнуты советским вариантом. Консервация советской модели происходила путем распространения его на основе “единственно верного” опыта КПСС.

Во-вторых, живая природа, как и история человечества знает формы экспансии подобия, создающей более высокие ценности и уровни организации жизни и общества по восходящей линии. Ярким примером являются Японское и Германское чудо как само развитие, когда каждый предыдущий этап экономически является основой более высокого взлета: “новое подобие” содержит при этом творческие импульсы, которые снова и снова выводят страны на более высокий уровень.

Мы коснулись вопроса развития по восходящей линии, которое является особой формой экспансии подобия.

Из всех этих предварительных замечаний, у нас нет задачи специально изучать власть всесторонне, важно понимание власти как реализации воли, способности добиваться цели, влиять на поведение других.

Необходимым моментом понимания власти является сопротивление, которое преодолевается. Это означает существование фундаментального свойства человека в системе власти, заключающегося в изначальном стремлении объектов власти к свободе воли. Воля человека почти всегда не укладывается в общественную структуру, функционирование которой часто возможно путем подавления этой воли, изменения ее направления, влияния на характер целей других людей. Власть предполагает конфликт воль, при котором одна из них утверждается на основе своей легитимации путем преодоления сопротивления другой воли.

В аспекте изложенного осуществляющаяся воля это сила и способ утверждения определенных целей, но не сами эти цели. Цель власти предполагает модель поведения других людей и в этом смысле проецирует себя на поведение других путем соответствующего механизма, в центре которого находится воля.

То есть власть это экспансия подобия, когда поведение подвластных людей уподобляется моделям, вырабатываемым властью для этих людей. Модели поведения других возникают в процессе целеполагания, осуществляемого облеченными властью субъектами. Воля органически связана с целями и представляет собой путь реализации целей.

Экспансия подобия в этом случае не представляет собой уподобление людей источнику власти. Власть, воля навязываемая другим, обладают свободой (или произволом) в создании моделей поведения других. Например, фашистские власти ставили целью превратить определенные народы в рабов. Ясно, что здесь нет уподобления одних другим. Однако субъект власти создает модель – образ другого человека или других людей, исходя из своих принципов, и эта модель – образ другого не является подобием субъекта власти. То есть происходит отчуждения модели поведения других, создаваемой субъектом власти, от самого субъекта власти, его образа жизни и поведения.

В этом смысле следует в аспекте типологии проявлений экспансии подобия провести различие между, например, распространением религии или идеологии и экспансией подобия власти или какой-либо иной системы господства.

Власть в обществе предполагает иерархию соподчинения и уже этим не может всех уподоблять одной мере, одному образу жизни или поведения.

Мы имеем дело со специфическим проявлением свободы воли, врывающейся в определенных условиях в сферу произвола. Но даже там, где власть опирается на реальную почву и человеческие ценности, воля свободна от “линейной” формы экспансии подобия. В этом случае “линия” идет не от облика источника экспансии подобия, а от сотворенных им моделей поведения не для себя, а для других. В истории религий Пророки, распространяя истину, охватывали ею и единым образом жизни и себя и своих последователей. Истина была одна для всех, она определяла или должна определять поведение всех. В системе же власти имеет место идея элитарности, избранности субъекта власти.

В демократическом обществе этот момент элитарности стремятся предельно ограничить равенством субъекта власти и других подвластных людей перед законами, конституцией.

Между тем мы подошли к изучению очень важного аспекта – конструированию, созданию одним человеком поведения другого. В системе власти ее субъект обладает свободой власти, свободой создавать идеальные модели поведения для других в процессе целеполагания и, опираясь на систему принуждения и ресурсы системы власти, добиваться осуществления поставленных целей.

Свобода, которую предоставляет власть, является объектом борьбы между людьми, партиями, группами и другими силами. Власть – это одновременно и механизм осуществления самых различных, подчас произвольных, это мы знаем по истории, целей, программ, идей. При определенных условиях и при соответствующей системе власти возможны тирания и деспотизм, авторитаризм и тоталитаризм и веер самых различных моделей общества и государства, включая демократическую систему.

В тоже время обладание властью дает свободу самому определять свое поведение и образ жизни, разумеется, в той мере насколько эту возможность дает данная конкретная власть.

В связи с этим следует сказать, что есть экспансия подобия “линейная”, но есть экспансия подобия как средство осуществления власти, когда создаются и различаются модели поведения для себя и для других, а поведение других уподобляется идеальным моделям, созданными для них субъектом власти.

В этом, в сущности, состоит обычная канва развития “линейной” экспансии подобия: возникает индивидуальный источник экспансии подобия - “образ жизни первоначала”, в последующем образ жизни охватывает небольшую группу людей, затем, иногда, стремительно распространяется среди людей громадного анклава, населения огромных территорий.

“Линейная” экспансия подобия со временем порождает новую систему власти с ее тенденцией к внутреннему расслоению на модель образа жизни для субъекта власти и модели образа жизни для всех остальных последователей той или иной идеологии, движения или религии. Возникает возможность перерождения. Отсюда появляются тенденции фундаментализма религиозного или коммунистического, или иного идеологического движения, стремящиеся вернуть движения к первоистокам.

Не случайны обвинения в наши дни в том, что вхождение во власть современных коммунистических лидеров развращает их, перерождая движение коммунистов.

Точно также в отступничестве от первоначального ислама обвиняются представители духовенства, образ жизни которых согласуется с системой существующей власти.

На наш взгляд, небольшой приведенный выше анализ необходим для постановки вопроса, требующего специального изучения. Мы наметили лишь некоторые моменты, которые привносит власть, создающаяся каким-либо духовно-политическим движением, в само это движение, субъективные истоки неизбежного перерождения.

Создающаяся духовно-политическим движением власть неизбежно дискредитирует само движение, порождая идеи фундаментализма – требования “возврата к первоистокам”. Беру в кавычки эти слова по причине того, что принципиально не может быть возврата к первоистокам ни в каком движении.

Развращение властью – это неизбежное проклятие любого идейно-политического движения, партии, человека, и т.д. Поэтому оптимальной ситуацией является демократия, ограничивающая время нахождения людей и политических партий у власти (если, конечно, есть мирная альтернатива; если же нет ее, то оптимальным является вариант разделения власти с оппозицией, в этом случае ответственность ложится на всех).

Некоторые выводы:

1. Следует различать экспансию подобия как передачу образа жизни от одних к другим – “линейный” тип экспансии подобия - от экспансии подобия порождаемой системой власти с ее внутренним разделением образа жизни “для себя” и “для других”.
2. Свобода власти создавать и навязывать (в допустимой степени) объектам власти различные модели поведения говорит о существовании иной формы экспансии подобия, при которой происходит уподобление образа поведения других людей не поведению и личности источника влияния, а создаваемым им моделям в системе его целей, программ или произвола.
3. Тенденция разделять образ жизни “для себя” и “для других” существует во всякой системе власти и она причина перерождения подавляющего большинства движений, политических сил и людей, вошедших во власть.
4. Это явление, как правило, приводит некоторые движения к идеям фундаментализма – коммунистического или религиозного. Однако принципиально не существует возможности повернуть историю вспять – реконструировать первоначальный образ жизни. Стремление к этому есть по существу попытка выдать за “возврат” современные новые модели образа жизни, создаваемые современниками.

В каждом обществе существуют явления, которые стремятся охватить собой все стороны его жизни. Источники их могут быть самые разные. В правовом обществе вся его жизнь пронизана или охвачена законами и конституцией. В этом проявляется такой характер законов как их всеобщность: все должно регламентироваться законами, не допуская сфер отсутствия действия законов – правового вакуума. На примере правового общества мы имеем дело с законом как явлением, стремящимся охватить собой все стороны жизни общества. Подобное встречается в иных аспектах и в тоталитарном обществе. Господствовавшая в Союзе коммунистическая идеология стремилась проникнуть в каждую ячейку жизни советских людей, регламентируя их поведение на работе, в семье, в коллективе. И в том и другом случаях проявляется экспансия подобия. В случае с законами принятая система права утверждается во всех сферах общества. Его источником являются законы и указы, утверждаемые законодательными субъектами – парламентом, президентом как главой исполнительной власти и др. При этом общество строится так, что принятые законы имеют действие или должны действовать в сфере жизни каждого человека. То есть источники права на основе соответствующих структур утверждает общезначимость законов, экстраполируя их во все общество.

В советский период также были явления, утверждавшие свою всеобщность. Кроме законов, о которых мы упомянули, стремлением к всеобщности обладала идеология. Система стремилась к тому, чтобы идеология проникала в каждого человека, была основной поведения миллионов людей. В данном случае мы имеем дело не с людьми, одни из которых уподобляют себе других, а с самой идеологической системой, которая тиражировала себя повсюду, обеспечивая “линейную” экспансию подобия. Другими словами, экспансия подобия как процесс уподобления образа жизни одних людей другим обеспечивается другой формой экспансии подобия – экстраполяцией идеологии, порождаемой данной системой общества. Где бы ни находился советский человек, он попадал в сферу воздействия идеологии, организуемой в целом и на каждом данном участке, фрагменте общества. Этому служили вездесущие парткомы, средства массовой информации, партийные организации.

Экспансия подобия проявлялась не только в аспекте образа поведения и сознания людей, но и в явлениях самой системы: партийные организации постоянно создавались в каждой новой сфере, источники идеологической работы создавались повсеместно. То есть коммунистическая система постоянно тиражировала себя с главной целью создания нового типа советских людей, многообразные формы поведения и сознания которых подчинялись бы определенному набору коммунистических принципов. Но самое важное – для достижения этой цели все населяющие страну люди подвергались тотальному контролю.

Фактором тотального участия в жизни миллионов людей являлись партия с бесчисленными организациями и ячейками, а также идеология, советские законы и органы безопасности, боровшиеся против враждебной идеологии. То есть деятельность человека, его сознание опосредовались не только идеологией, но и контролирующими действиями парткомов, органов безопасности.

Мы обратились к законам правового общества и системе тоталитарного государства, ставя их в один ряд, только для того, чтобы показать в различных обществах существование явлений, стремящихся к всеобщности для данного социума. Назовем это условно фактором тотального участия. И законы, и партия в однопартийной системе, и идеология как господство единообразия относятся к категории явлений, которые стремятся к тому, чтобы каждый вопрос, каждое поведение были опосредованы участием этих явлений, причем решающим.

Данная закономерность, а мы полагаем, что имеем дело с закономерностью, характерна для всякого общества. Можно говорить и о других явлениях, стремящихся тотально охватить общество. К ним относятся культура, язык, коллективное сознание, но только в аспекте экспансии во все общество тех их отдельных явлений, которые выступают источником изменений всего общества (всей культуры и т.д.).

Общих свойств, характерных для всех людей и всего общества, очень много, но не все они могут быть явлениями, стремящимися опосредовать другие явления собой – через свое участие. Поэтому не культура вообще, а ее определенная система может стать источником экспансии подобия внутри данного общества. Не идеология, которая всегда существует в обществе в разнообразных формах, а определенные ее системы (иногда господствующие) могут быть фактором тотального участия в жизни людей повсеместно во всех их делах и сферах.

Не религия, которая пронизывает всю культуру общества, его традиции, установления и нравственность, а определенная система религиозных идей может привести к активному участию религии во всех сферах жизни человека. То есть здесь следует видеть два плана. Первый план – это органическая связь нравственности и культуры с религией, которая различным образом опосредованно влияет на поведение людей, и второй план – это тотальное непосредственное участие всей религиозной системы в каждом действии, в каждой сфере жизни человека как решающий фактор.

Второй план – это по существу система политического ислама, не знающего и отвергающего разделение государства и религии, это исламское государство повсеместно регламентирующее поведение, образ жизни людей и общества.

В демократическом обществе данным фактором, участвующим во всех сферах жизни человека, являются законы, но эти законы характеризуются также и самоограничением. Все люди находятся в правовом пространстве, но в демократическом обществе есть громадное пространство личной и общественной жизни, в котором человек свободен сам определять свое поведение, независимо от требований религии или идеологии – на основе свободной воли.

То есть человек свободен от других факторов, стремящихся тотально участвовать в его жизни.

В кризисах, происходящих в наши дни, мы встречаемся со стремлением определенных политических сил превращать религию в явление тотально опосредующее собой жизнь людей и общества. Это связано с тем, что общество в периоды кризиса становится мобилизационным – стремится найти пути разрешения кризиса или конфликта и для этого мобилизует имеющиеся в обществе ресурсы, роль которых гипертрофируется. Например, религию, регионализм, идеологию и др.

В Афганистане в процессе борьбы против Советского Союза многие деятели сопротивления обращались к религии как способу мобилизации сил. Эта тенденция сохранилась и после вывода советских войск: различные противоборствующие силы обращались к религии как духовной основе “борьбы за справедливость”.

На наш взгляд, кризис на Северном Кавказе и процесс исламизации – не случайные совпадения.

Новейшая история ряда стран свидетельствует о том, что кризис, переживаемый ими, как правило, ведет к исламизации жизни. Но это не линейный процесс, а глубоко противоречивый. Исламизация осуществляется под эгидой радикальных сил, стремящихся к тому, чтобы религия, религиозные идеи, шариат, религия как целостное явление участвовали в каждом действии людей, повсеместно в их поведении, в решении почти всех вопросов их образа жизни.

Мы здесь не ставим целью проведение анализа религиозных идей и оснований стремления определенных сил превратить религию в “посредника” между человеком и его действиями, как решающего участника или доминанты его сознательной деятельности.

Религиозный человек, руководствующийся своим религиозным сознанием, координирует свои действия с требованиями религии. Это его частное право и дело. Но в обществе могут действовать силы, требующие того, чтобы каждый человек и все общество в целом свои действия и жизнь определяли на основе религии, когда вся ее система становится главным участником в формировании всех отношений и действий людей и государства. Религия представляется в данном случае фактором тотального участия во всех процессах общества.

Демократическое общество освобождает человека и общество от обязательности данного требования, хотя и не отрицает права ненасильственно вести работу в этом направлении соответствующими силами.

По существу в этих стремлениях проявляются идеи универсализма – религиозного, идеологического (например, коммунистического), культурного или либерально-демократического.

Универсализм как всеобщность гораздо шире понятия, которое мы условно назвали фактором тотального участия – явлением, стремящимся опосредовать собой все остальные явления. Это не просто уподобление одного человека другому, а экспансия участия одной системы в функционировании всех остальных систем. На наш взгляд последняя также является экспансией подобия, но такой ее формой, которая служит другой ее форме – уподоблению одних людей другим.

Эти формы экспансии подобия могут существовать в демократическом обществе, но при этом исключаются насильственные формы их осуществления. Принуждение в демократическом правовом обществе касается прежде всего законов, которым обязаны следовать все.

Другими словами, экспансия подобия с ее системой принуждения как механизм присуща всякому обществу, но конкретные ее формы определяют характер различных обществ. Когда в том или ином государстве стремятся все общество опосредовать через идеологию или религию, прибегая при этом к принуждению или насилию, мы имеем дело с тоталитаризмом идеологическим или религиозным.

Наряду со сказанным следует отметить, что фактором тотального участия является и власть, цели, ориентиры, разработанные ею модели охватывают все общество через ее участие в формировании поведения людей.

На основе вышеизложенного можно сделать следующие выводы.

1. В обществе существует такая форма экспансии подобия, которую можно было бы назвать фактором тотального участия, то есть явлением, которое стремится принять определяющее участие в формировании и функционировании всех остальных явлений и субъектов. К ним, например, относятся правовая система или система власти.

3. Существование таких факторов свидетельствует о многообразных формах экспансии подобия, связанных в противоречивую систему. Причем одни формы служат основой функционирования других.

4. Названная форма экспансии подобия связана с идеями универсализма – стремлениями определенных систем к всеобщности, беспредельному расширению сферы своего воздействия.

Нет никакого политического движения или деятельности, которые не опирались бы на свою социальную базу и электорат. Для того чтобы увлечь за собой людей, необходима передача идей определенной политической группы, силы людям, которые становятся последователями, сторонниками определенных идей. Последние могут быть развернуты как концепция, программа действий и преобразований в обществе и т.д. Другими словами, если произошла передача идей от одних людей другим, то возникает общее у многих людей, или, иначе говоря, происходит уподобление людей в аспекте определенных идей – результат экспансии подобия.

Источник экспансии подобия – партия, политическая силы или группа людей, добившиеся расширения своей социальной базы, путем пропаганды и агитации стремятся уподобить мысли людей своим собственным (конечно и здесь есть свои ограничения, так как полного уподобления не желает никто).

В этом смысле самые большие возможности для экспансии подобия предоставляет демократическое общество, построенное в соответствии с принципами Всеобщей декларации прав человек и других международных правовых документов.

Статьи 18 и 19 Декларации провозглашают свободу мысли, убеждений и свободное выражение их. Что же означают эти права?

Во-первых, право людей, общества, человека, на осуществление экспансии подобия. На этом настаивают все международно-правовые документы, защищающие права человека. Но с другой стороны, они дают каждому право отвергать экспансию подобия других, если это не согласуется с их позициями.

И в этом отношении исключительное значение имеет мысль Президента Республики Таджикистан Э.Ш.Рахмонова о том, что никто не имеет права насильно навязывать другому свой образ жизни, поведения, религию или иные формы духовности, идеологию, культуру или язык. Этот принцип ясно и четко был сформулирован в отношении права страны, народа на свой собственный облик, право не принимать чужих моделей развития, навязываемых другими из-за пределов страны. И этим самым Президент Э.Ш.Рахмонов выразил “демократические и патриотические настроения большинства народа”. “Мы – неоднократно подчеркивал он, - не стремимся к тому, чтобы кто-либо был похожим на нас, но не допустим и того, чтобы другие создавали из нашей страны свое подобие”.

Демократический принцип, высказанный Президентом Э.Ш.Рахмоновым, выражает не только право страны и народа на сохранение своего облика и его самостоятельного изменения на основе волеизъявления народа, но и отказ от насильственного воздействия на образ жизни других народов и стран, окружающих Таджикистан. Эта позиция кардинально отличается от политической воли СССР, который вел постоянную борьбу за уподобление себе других “не обращенных еще в социализм” народов и стран. На ранних этапах развития Союза работу по экспансии подобия на основе революционного насилия проводил Коминтерн, затем появилась теория о всемирно-историческом опыте КПСС, в это же время была разработана концепция некапиталистического пути развития для других стран.

Вместе с тем следует сказать о не менее ожесточенной борьбе западных стран, нацеленной на разрушение Союза, поражение коммунизма в Евразии, Китае и Индокитае. После глубоких изменений в пространстве бывшего Союза идея либерально-демократического преобразования человечества не ушла в прошлое, но более того еще сильнее прозвучала в среде политиков и ученых ведущих стран Запада. При этом реальность такова, что страны, являющиеся объектами демократизации, подвергаются мощному финансовому, геополитическому, а иногда и военному давлению со стороны ведущих стран демократии.

Все это говорит о том, что в современном мире даже демократизация, представляемая как самый гуманистический процесс, не свободна от методов давления по преобразованию облика человека, народа, их образа жизни в соответствии с демократическими ценностями.

Таджикистан после обретения независимости вкусил все “прелести” демократизации в неподготовленном обществе, не имевшем самостоятельного политического опыта и политической культуры. К идеям демократии обращались все, кто хотел изменить общество в соответствии с самыми различными моделями, начиная от политического ислама до обновленного коммунизма. Гражданская война в Таджикистане привела в разрушению государственности и в этих условиях общество не имело иммунитета против навязываемых ему чужих моделей общественного устройства, подхваченных различными внутренними силами.

Принцип “есть вещи важнее мира” не подходит для нас, переживших ужасы гражданской войны. Поэтому сегодня в Таджикистане сильнее звучит принцип, согласно которому только мир в обществе может придать смысл всем остальным человеческим и национальным ценностям, в том числе и демократизации. Не может быть подлинной демократизация, если она ведет к расколу и гражданской войне.

Сегодня Таджикистан обрел иммунитет против попыток нарушить его право на собственный облик.

Это право дано его народу с обретением трагического опыта бесправия страны, погруженной в пучину гражданской войны в 90-е годы.

Разрушенное государство не могло противостоять мощным внешним воздействиям. Внешние силы, каждая по-своему, стремились направить страну в русло своих интересов, навязывая ей свои модели внешней политики Таджикистана даже в ущерб собственным интересам.

В этих условиях выбор Таджикистаном России как стратегического союзника дал возможность приступить к государственному строительству еще в период вооруженного межтаджикского конфликта.

Это было началом осуществления права на общественное преобразование на собственной основе. Отсюда проистекают все остальные свободы в стране. Последние не обладают полнотой, то есть в обществе нет полнокровной свободы слова, печати в виду того, что общество после гражданской войны должно решить задачу демократизации. Уровень страха за безопасность граждан все еще достаточно высок. По этой причине общество не нормализовалось окончательно. Даже в последних фразах Соглашения об установлении мира и национального согласия в Таджикистане говорится о необходимости ограничения свободы слова в интересах мира.

Право на сохранение собственного облика является древнейшим естественным правом, возникшим исторически. И в этом смысле человек “знал” основы демократии тысячелетия назад, когда всеми имеющимися средствами отстаивал свое право отвергать навязываемую ему чужую экспансию подобия, чужой образ жизни.

Точно также издревле человек, часто “по-варварски”, осваивал способы воздействия на других с целью изменения их мыслей, религии, культуры, языка, поведения и т.д.

Проблема восхождения этого права на протяжении столетия в цивилизованны демократические права свободы слова, печати, организации это отдельная проблема, требующая специального изучения. Последнее полностью относится и к эволюции (не исключающей революционные скачки) права не принимать чужого образа жизни, мыслей или поведения.

Возникает вопрос: что дает изучение демократических принципов через призму понятия экспансия подобия?

На наш взгляд, во-первых, для того чтобы показать и исследовать более глубинные процессы современных процессов демократии и демократизации в контексте более общих закономерностей. Во-вторых, для того чтобы увидеть органическую связь процессов демократизации и демократии с фундаментальными явлениями природы, биосферы и социума. В-третьих, с целью определения своеобразия проявления экспансии подобия на уровне человека и на разных этапах его развития, в различных сферах ее проявления.

С этой точки зрения экспансия подобия – это фундаментальное проявление сущностных основ бытия, как в природе, так и в обществе. И нет такой сферы существования в обществе, где не было бы проявлений экспансии подобия. Но последняя всегда своеобразна в различных сферах, направлениях, уровнях.

Особенностью подлинной демократии является то, что в этой сфере экспансия подобия гуманистически организована как высшая человеческая ценность. Разумеется, речь идет не о той демократии, которая обслуживает геополитические интересы определенных государств, в этом случае она не отличается от “кровавой мутации” экспансии подобия “варварски организованного общества или движения”.

Право на экспансию подобия, осуществляемую ненасильственно, как и право на свободу отвержения экспансии подобия – суть квинтэссенция подлинной демократии.

Сегодня уже никто не пытается навязать коммунизм всем остальным народам планеты, это не исходит ни из России, ни из Китая. Ни одна страна Центральной Азии не навязывает другой свою модель государственного обустройства, ни Туркменистан, ни Таджикистан с его светским государством, включающим легализованный политический ислам. Этот же принцип действует в Содружестве Независимых Государств.

К настоящему времени народились своеобразные постидеологические отношения между странами, которые толерантно относятся к политическому, духовному и экономическому многообразию внешнего мира.

Можно ли сказать, что исчезли противоречия между странами этой части света? Отнюдь нет. Однако, судя по содержанию и реализации документов СНГ, Центральноазиатских организаций, Договора о коллективной безопасности и Шанхайской пятерки, уровень толерантности к взаимным различиям государств значительно высок. В этой части света, несмотря на сложные узлы противоречий и вопреки им, рождается совершенно новая система международных отношений. Важнейший его принцип, который следовало бы включить в международные нормативные документы, звучит следующим образом: никто не имеет права насильно навязывать другому свой образ жизни, мыслей, поведения, идеологию, религию или иную форму духовности, свои модели государственного устройства, культуру или язык. Этот принцип неоднократно формулировался Президентом Республики Таджикистан Эмомали Шарифовичем Рахмоновым как рельефное выражение демократических требований во внутренней и внешней жизни страны и для международных отношений.

Определенная степень унификации как условие углубления интеграции не снимает различий России, стран Центральной Азии, Содружества Независимых Государств. Вместе с тем политические и другие различия не вызывают той меры нетерпимости по отношению к образу жизни и государственному обустройству другой страны, которая может привести к конфликтам.

Но можно ли сказать, что исчезли духовно-политические системы и силы, которые стремятся уподобить себе других?

Создавая взаимно налагающиеся системы Евроазиатской безопасности, следовало бы четко оформить систему международных отношений выдвижением названного нами принципа как их основы через нормы международного права и как принцип систем безопасности.

Для начала следовало бы включить этот принцип в документы Содружества Независимых Государств, Шанхайского форума, Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, что еще более укрепило бы взаимосвязь больших региональных организаций.

Он должен определять и деятельность Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Беды человечества часто вызывались насильственным нарушением древнейшего права человека на сохранение своего облика, образа жизни и поведения. В наше время соблюдение этого права по отношению к различным народам и странам является по существу одним из важных условий международного мира и стабильности.

Согласно требованиям подлинного гуманизма изменение образа жизни того или иного народа, государства извне допустимо только мирным ненасильственным путем. В силу этого также и “гуманитарная интервенция”, имеющая целью насильственное изменение образа жизни страны, народа недопустима.

В силу этого все здоровые силы континента в целях сохранения мира и стабильности должны объединиться путем взаимоналагающихся систем безопасности, признающих право каждого народа, каждой страны на сохранение своего образа жизни или изменение его без вмешательства извне.

Пути мира и стабильности в Европе и Азии самые разные, они определяются соответствующими системами безопасности – это ОБСЕ, СНГ и ДКБ, Шанхайский форум, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии и другие двусторонние и многосторонние отношения. Но все они будут эффективными, если пойдут по пути укрепления одного из важных условий мира и стабильности в Азии – полнокровной реализации принципа, о котором мы говорили выше.

Права человека не ограничиваются свободой слова, печати, организаций. Чтобы обеспечить последние необходимо осуществление таких фундаментальных прав, как права на жизнь, мирную жизнь, создание условий, которые исключают раскол в обществе и гражданскую войну, и много такого, что является прочной основой демократического общества.

27 июня 1997 года стал водоразделом в истории и жизни народа Таджикистана. В этот день было подписано Общее соглашение об установлении мира и национального согласия в Таджикистане. Был завершен труднейший период межтаджикских переговоров в условиях постоянной угрозы гражданской войны и возобновления вооруженного конфликта с каждой новой возникающей ситуацией. Нынешний период не менее труден и опасен - период закрепления мира и основ демократического будущего Таджикистана.

Страна переживает реформы и каждое новое решение, касающееся будущего, должно вписываться в мирный процесс. И, наоборот, каждое новое продвижение в мирном процессе должно вписываться и отвечать всенародно избранному курсу на создание в Таджикистане правового светского демократического государства. Сказанное, например, ярко проявилось в недавнем кризисе, который усилиями сторон был разрешен и который еще раз убелил в том, что при добром стремлении к миру всегда можно выйти из кризиса.

Речь идет о проекте закона о политических партиях, который был принят Парламентом Таджикистана. В этот проект закона были включены поправки, по существу запрещающие деятельность партий, созданных на основе религиозных принципов. В результате этой акции возник кризис, чреватый непредсказуемыми последствиями.

Обнаружилось то, что ситуация, условия в Таджикистане имеют более глубинный пласт, который возник в 90-ые годы и с которым не считаться крайне опасно.

Те, кто выступал за эту поправку опирались на подобные законы, запрещающие деятельность религиозных партий в других странах и особенно в странах Центральной Азии.

Возьмем, к примеру, Закон Республики Узбекистан "О свободе совести и религиозных организациях" (новую редакцию). В Законе говорится следующее: "В Республике Узбекистан не допускается создание и деятельность политической партии и общественного движения по религиозному признаку, а также филиалов и отделений религиозных партий, создаваемых вне республики". Подобные законы существуют и в других странах и никто кроме крайних радикалов не подвергает сомнению соблюдение прав человека в религиозной жизни в этих странах.

Парадокс вызвавший майский кризис, заключался в следующем.

Таджикистан является светским государством и статья 8-ая Конституции Республики Таджикистан, принятой путем всенародного референдума в 1994 году, закрепляет разделение религии и государства: "религиозные организации отделены от государства и не могут вмешиваться в государственные дела".

Это то, что объединяет Таджикистан с другими странами Центральной Азии. Но с другой стороны, в Общем соглашении об установлении мира и национального согласия говорится следующее: "Запреты и ограничения на деятельность политических партий и движений, входящих в ОТО, и средства массовой информации снимаются органами власти Таджикистана после завершения второго этапа реализации Протокола по военным проблемам. Политические партии и движения, входящие в ОТО, будут функционировать в рамках Конституции и действующих законов Республики Таджикистан и в соответствии с нормами и гарантиями, закрепленными в Общем соглашении об установлении мира и национального согласия в стране. /подписано Президентом Э.Рахмоновым, руководителем ОТО А.Нури и Специальным представителем Генерального секретаря ООН Г.Мерем/."

То есть будут сняты ограничения на деятельность Партии исламского возрождения Таджикистана и Движения исламского возрождения Таджикистана.

Для выхода из кризиса Президент Эмомали Рахмонов создал Согласительную комиссию с конфликтующими сторонами в ее составе и эта комиссия смогла разрешить конфликт. Она пришла к выводу, что религиозные партии могут существовать, но они не должны в своей деятельности опираться на религиозные общины, то есть запрещена деятельность партий, которые в своей деятельности используют религиозные объединения и организации.

Возникла совершенно новая ситуация: правовые позиции, которые совершенно исключали друг друга, были изменены и совмещены. Это еще раз свидетельствует о принципиальной разрешимости конфликта в Таджикистане при решающей роли стремления к миру таджикских сторон с помощью международных организаций и мирового сообщества.

Ситуация отвечает исключительному в Центральной Азии положению Таджикистана, который можно назвать пограничной зоной между различными мировыми образованиями и цивилизациями. Последних много и Таджикистан является узлом их границ. В нашем контексте мы выделяем два таких мировых образования - постсоветский мир стран со светской государственностью на севере от Таджикистана и на юге и юго-западе - мир стран с явно проявляющейся политической ролью религии в государственной жизни.

Новая ситуация совершенно по новому трактует права человека, в том числе человека религиозного.

Причем эта трактовка отвечает геополитическому положению страны, исторически возникшим реалиям в Таджикистане и вокруг него.

Мирный процесс, демократия и права человека должны взаимно вписываться в конкретных исторических условиях Таджикистана.

Обеспечение высшей ценности, каковой является мир, должно происходить и соответствовать обеспечению других прав человека, в частности путем возвращения жилья, отобранного у беженцев в ходе вооруженного конфликта и др.

Вооруженный конфликт в Таджикистане оставил тяжелые последствия. В результате советской интервенции в Афганистане, прозрачности таджикско-афганской границы, межтаджикского конфликта в стране накопилось очень много оружия. Это одна из самых опасных частей, если можно так назвать, "антикультуры войны".

Вооруженный конфликт создавал "благодатную" почву для ограничения свободы слова, политической активности если не со стороны государства, то прежде всего в виду огромного количества неконтролируемого оружия на руках, несмотря на проводившуюся работу по изъятию оружия. Может быть поэтому в 90-ые годы в Таджикистане по разным причинам погибло около 40 журналистов.

К "антикультуре войны" относится и высокая преступность и криминогенность в стране. Сегодня многие здравомыслящие представители противоборствующих сторон понимают опасную прямую связь между степенью и остротой угроз вооруженных рецидивов и ростом преступности. Наличие противостоящих вооруженных лагерей создает условия для укрывания преступных элементов и группировок.

Отсюда понимание мира и его закрепления как важнейшего средства укрепления законности и правопорядка в стране. Другими словами, от этого зависит осуществление важнейшего права на безопасность личности, общества, в том числе безопасность экономических процессов.

Сегодня Таджикистан ставит задачу создания рыночных отношений, полнокровное возникновение которых зависит от безопасности экономической деятельности, особенно в тех районах и регионах, где происходил вооруженный конфликт.

Снова и снова мы видим, что от осуществления права человека на мирную жизнь зависит реализация других его прав.

Тяжелое социальное положение в Таджикистане, рост бедности и нищеты побуждают социально незащищенных слоев населения с целью выживания заниматься наркопреступлением.

Кризис и тяжелое социальное положение могут окончательно превратить Таджикистан в перевалочную базу наркомафии. Обычно в неблагополучных районах, где происходят вооруженные конфликты, создаются благоприятные условия как для наркопреступлений, так и для торговли оружием и терроризма. Именно здесь произрастают и ядовитые корни различных видов экстремизма - религиозного, кланово-регионального и другого.

В связи с этим перед обществом Таджикистана, его государством и политическими силами стоят сложнейшие задачи решения проблем постконфликтного периода, преодоления "антикультуры войны", оставшейся в наследство после вооруженного конфликта.

В ряду наиболее тяжелых последствий вооруженного конфликта выделяется социально-психологическая ориентированность людей, принимавших участие в конфликте, на решение всех вопросов с помощью оружия. Оружие не только защищало и защищает, но оружие и кормит, когда его владелец преступает грань закона. Помощь мирового сообщества в постконфликтный период направлена именно на переориентацию человека с ружьем на мирный труд. Без этого невозможно разделить общество и оружие, а значит невозможно ограничить рост преступности, обеспечить права человека на жизнь, собственность и мирный труд.

Он далее пишет: "Демократия включает в себя вопрос о принадлежности к обществу и исключению из него, о доступе к власти, привилегиях, связанных с принадлежностью к обществу, и наказаниях, сопровождающих исключение из него. В обществе, где отмечается ярко выраженное разделение на отдельные группы, этническая принадлежность четко указывает на то, кто войдет в данное общество, а кто нет. Поскольку признаки, отделяющие принадлежность к обществу, остаются неизменными, одни группы могут почти наверняка оставаться в нем постоянно, а другие вытесняются из него навсегда" (там же).

Исходя из этой точки зрения, следует сказать, что в Таджикистане в настоящее время в процессе реализации Общего соглашения делается все возможное для того, чтобы преодолеть разделенность общества. Преодоление разделенности общества по существу является миротворческим процессом создания более глубоких основ демократии.

Дело в том, что вооруженный конфликт усиливал разделенность общества идеологически, политически, конфессионально, в сфере образа жизни людей.

Возникла угроза ослабления общества по формуле разделенного существования "одна страна - две системы". В Китае эта формула объединяет, но в условиях Таджикистана она ведет к новому разделению таджиков. Вооруженный конфликт давал широкие возможности для навязываемой исламизации образа жизни людей в духе радикального политического ислама в регионе Каратегина, то есть в зоне господства Объединенной таджикской оппозиции.

С укреплением мирного процесса эта угроза если и не перестала существовать, то во всяком случае проявляется не так явно.

В этом вопросе мы нуждаемся в его пояснении. Надо полагать, что величайшим правом человека с древнейших времен и данным ему от рождения является право на самостоятельный выбор образа жизни, мыслей, идей, которые не приходят в противоречие с демократическими принципами, законами и общечеловеческими ценностями на основе толерантности.

В связи с этим, уместно привести слова Президента Эмомали Рахмонова о том, что "никто не имеет право насильно навязывать другому человеку свою волю, образ жизни, идеи, если они не исходят от законов и человеческих ценностей, хотя они не сводятся к одной только их форме. Каждый человек имеет право отвергать навязываемые ему идеи, поступки или образ жизни, кроме тех, которые определяются законами" (Эмомали Рахмонов, Таджикистан на пороге будущего. Москва. 1997. стр.29).

Это величайшее право человека. Если, с одной стороны, человек имеет право ненасильственно влиять на других людей (принуждение - монополия закона) - идейно, политически, духовно, информационно и т.д., то, с другой стороны, имеет право отвергать эти воздействия.

Этот принцип демократии не признается политическим исламом, его радикальными представителями.

Однако, мирный процесс в Таджикистане снизил накал идейной борьбы. Более того, возникли новые системообразующие факторы, скрепляющие таджикистанское общество.

В прошлом многие системообразующие факторы, объединявшие общество в Таджикистане, были в некоторой степени внешними. Старая система "узурпировала" задачи объединения людей на основе коммунистической идеологии, "единого народно-хозяйственного комплекса", нивелирования культуры и, конечно, при помощи мощного репрессивного аппарата.

В системе же кланово-региональных отношений не было своих автохтонно наработанных связей и отношений и в роли посредника выступала центральная власть Союза. В России существует легенда о варягах, якобы создавших государственность в этой стране. История показывает, что варяги действительно были на Руси, но не они создали государство.

В Таджикистане же союзная центральная власть, другие внешние системообразующие факторы стремились выполнять эту роль. Но как только они были разрушены, на первый план выступили задачи укрепления этнической идентификации таджиков, внутренних системообразующих факторов, в том числе национально-государственного самосознания таджикистанцев, как граждан чувствующих ответственность и причастность к истории и жизни государства Таджикистан, независимо от этнической, национальной принадлежности.

Важным фактором, которому принадлежит объединяющая роль, является обращение государства к истории, но не для воссоздания архаики, а для возрождения духа предков - первопроходцев, создававших новое. В рамках этой задачи в Таджикистане шла широкая подготовка к празднованию в 1999 году 1100-летия образования и культурного расцвета государства Саманидов при участии других стран под эгидой ЮНЕСКО.

Мирный процесс в Таджикистане, его закрепление, несомненно, ведут к утверждению демократических принципов. Однако это не разовый процесс, существует множество препятствий и противоречий на этом пути.

Между тем опасения Дональда Л. Горовица о возможности недопущения во власть той или иной группы разделенного населения не во всем основательны в сегодняшнем Таджикистане.

Согласно Общему соглашению об установлении мира и национального согласия в Таджикистане 30% состава государственной власти предоставлены Объединенной таджикской оппозиции. Другими словами, власть, как ключевой инструмент организации общества не будет служить его разделению что, безусловно, является важным продвижением на пути к демократизации таджикистанского общества.

Понять последнее можно и следующим образом. Несмотря на несовместимость принципа светской государственности и принципов политического ислама, которых придерживается определенная часть оппозиции, эта несовместимость не препятствует этнорегиональной совместимости в рамках светского конституционного государства Таджикистана.

Последнее свидетельствует о значительных сдвигах в политической жизни страны. Вопросы, не имеющие своего разрешения в нынешней ситуации, отодвигаются и на первый план выступают те из них, которые продвигают общество к миру и согласию. Происходит это в результате значительных сдвигов в сознании населения регионов, различных слоев общества и политических сил.

Создаются условия, не дающие широких возможностей для политического экстремизма с вовлечением в него различных слоев населения.

Это важнейшее условие будущего демократического общества. Сдвиги в общественном сознании основываются на усвоении уроков трагедии.

Трагедия второй мировой войны подвела народы Европы к восприятию демократии и необходимости бережного ее сохранения как средства против всевозможных массовых проявлений экстремизма, будь это фашизм или другая его разновидность.

Точно также в Таджикистане формируется сознание, оберегающее население от вовлечения в действия, способные привести к непредсказуемым последствиям и трагедии. Факты свидетельствуют о понимании людьми трагической бесперспективности этнорегиональных противостояний, хотя все еще существуют отдельные группировки, стремящиеся разжечь его огонь.

Это еще раз свидетельствует о том, что, несмотря на продолжающийся миротворческий процесс в Таджикистане, в стране сохраняются опасные группировки вооруженных людей, которые разложились нравственно и психологически и способны при финансовой поддержке совершить чудовищные преступления.

Не исключена возможность связи таких преступных групп с их финансовыми благотворителями за рубежом .

Подобные группировки уже не могут поднять массы людей на гражданскую войну, но они в силе служить задачам дестабилизации обстановки в стране и более обширном регионе, наносить значительный ущерб развитию страны.

В итоге они служат разделенности общества в Таджикистане, возникшей во время гражданской войны и продолжающейся сегодня в условиях отсутствия окончательной стабилизации.

По существу в результате миротворчества в Таджикистане имеют место две тенденции: одна направлена на стабилизацию обстановки, преодоление разделенности общества и тем самым способствует созданию основ будущего правового общества; другая, наоборот, стремится усилить разделенность общества и нестабильность, будучи направлена на дестабилизацию курса на создание правового демократического общества в Таджикистане.

Без миротворческих усилий мирового сообщества и противоборствовавших ранее сторон действовала бы только одна тенденция разрушения.

Точно также без курса страны, закрепленной в Конституции, на создание светского правового демократического государства в Таджикистане был бы невозможен миротворческий процесс, невозможна помощь мирового сообщества в разрешении конфликта. Иной курс страны не смог бы вызвать такую деятельную помощь мирового сообщества, стран и организаций, для жизнедеятельности которых ведущими являются демократические ценности.

Выше мы уже отмечали, что утверждение демократических ценностей не может быть разовым процессом - сегодня на завтра. Так уж случилось, что по воле истории, эта тенденция пробивала и пробивает себе дорогу в условиях страны, вовлеченной в вооруженный конфликт и постконфликтных условиях, она не идет прямо, а чаще зигзагами, иногда отбрасывая процесс миротворчества назад.

Но, видимо, оптимизм определяет духовные силы и самих таджикистанцев и тех, кто им помогает, так как страна и мировое сообщество не теряют надежду на осуществление светлых гуманистических идеалов и в этой части света.

Демократия, по существу, является цивилизацией. Она невозможна без защиты и реализации прав человека. Однако тем прочнее она утверждается, чем больше продвижение по пути создания ее основ. Демократия в Таджикистане невозможна без развитых рыночных отношений, без полнокровного плюрализма политического, экономического, культурно-духовного и идеологического, без развитого гражданского общества, без сложившегося среднего класса.

Вопреки препятствиям эти годы должны войти в историю страны как период приватизации малых и средних объектов экономики. Сегодня немало делается в этом направлении. Однако, наряду с возникновением частной собственности на правовой основе, значительная ее доля связана с преступными источниками: наркобизнесом, акциями террора и грабежей, преступлениями, сопровождающими и включенными в экономический процесс, коррупцией.

То есть, каждый шаг вперед ведет не только к прогрессу, но и порождает теневые процессы, являющиеся продолжением "антикультуры войны". Задачам утверждения мирной демократической цивилизации противостоят антикультура, преступность, насилие.

Причем последнее - антикультура, преступность, насилие - не вытеснены за пределы общества, а присутствуют во многих его элементах и звеньях, угрожая превратиться в постоянно действующую структуру.

В условиях этой угрозы громадную цивилизационную роль играют программные цели и деятельность положительных сил общества, ставящих задачи, отвечающие вызовам современности.

Антикультура еще более угрожала бы обществу, если бы население не было обращено к идеалам гуманизма в том образе жизни и системе, какие представлены ведущими демократическими странами.

Идеалы человеколюбия, человечности встречаются почти в каждой идеологической системе или доктрине. Не являются исключением ни коммунизм, ни политический ислам, ни демократия. Однако история человечества XX века показала, что только демократическая система способна реализовать их в жизни человека и общества.

Вместе с тем следует сказать, что эти доктрины не являются для страны чем-то отвлеченным. Различные внешние силы с помощью внутренних сил стремятся утвердить ту или иную модель в жизни страны, хотя те или иные позиции не равнозначны.

Однако, есть все возможности для неуклонного продвижения по пути создания в стране светского правового демократического общества. И это путь миротворчества, согласующегося с демократическими ценностями.

Любой процесс передачи знания или информации содержит в себе момент экспансии подобия. Знание, информация, содержащиеся у различных людей уже в этом ограниченном аспекте уподобляют их друг другу. Сознание у них может быть совершенно различным, но если в них встречаются одинаковые идеи, знания, информация, понятия и т.п., то в пределах сохранения этих фактов сознания мы можем говорить о том, что обладатели их похожи друг на друга.

Если же происходит процесс передачи информации, то в аспекте нашего исследования мы должны говорить об экспансии подобия информационного характера.

Многообразие источников экспансии подобия – необходимое условие информационной свободы человека и общества.

Для тоталитарного общества характерен процесс постоянного ограничения источников экспансии подобия: весь мир должен использовать опыт КПСС, имеющий всемирно-исторический характер, весь мир должен быть преобразован на коммунистических началах – борьба за сохранение советской или маоистской модели коммунизма, советский образ жизни должен быть единым для всех жителей СССР, политбюро, ЦК КПСС – единственно верные источники подлинной научной истины. Все эти “векторы” сопровождались информационной и политической борьбой за признание за этими субъектами права на обладание высшей истины.

Источник экспансии подобия – субъект политического действия стремится к тому, чтобы росла численность людей со схожими идеями, позициями, способами комментария получаемой информации. Чем шире круг единомышленников, тем больше влияние данного человека, партии, блока и т.д. В известном смысле это борьба за расширение единообразия идей, позиций, взглядов.

В демократическом обществе единообразие одних ограничивается единообразием других, тем самым источник единообразия не обладает властью тотального характера.

Возникает вопрос: нуждаемся ли мы в использовании понятия экспансии подобия, если можно ограничиться понятием информационного источника, информационного единообразия и т.п.?

На наш взгляд, исследование в рассматриваемом аспекте дает нам возможность увидеть всеобщее через конкретное, информационные и вообще демократические процессы как своеобразные потоки универсальных явлений, показать характерную их особенность в аспекте универсальной закономерности.

Остановимся на этом и перейдем к изучению вопроса в условиях Таджикистана.

Информационные процессы в Таджикистане имеют следующие ограничения:

1. Ограничения, связанные с низким жизненным уровнем жителей страны, дороговизной материалов и средств печати.

2. Ограничения, налагаемые на свободу информации, в виду отсутствия полной личной безопасности у издателей и журналистов. Причиной являются условия послевоенного времени, связанные с невозможностью до конца демилитаризировать общество, отсутствием полного контроля за оружием, все еще частично остающемся на руках, слабостью восстанавливаемого государства после его развала в ходе гражданского противостояния и пр.

3. Наличие громадного потенциала негативной информации друг о друге противоборствовавшими сторонами. Эта “историческая память” о преступлениях, субъекты которых получили амнистию, обладает большим конфликтным зарядом. Другими словами, под определенным углом зрения историческая память населения о событиях в период вооруженного конфликта в Таджикистане имеет конфликтогенный характер. Эта информация способна вновь разъединять и еще более противопоставлять людей по линиям бывшего и продолжающегося раскола разделенного общества.

Борьба за историческую память – информацию является острой и внутри страны, и в регионе, и в более обширном пространстве.

Международные процессы, дипломатия, международная гуманистическая и демократическая риторика направлены на погашение конфликтогенных идей. Справедливости ради следует сказать, что и идеи о разделенности таджиков, таджиков Афганистана и иранцев, выдвигающие особые политические цели, в некоторых случаях могут быть направлены против приоритетов укрепления международных позиций Таджикистана с необходимостью выдвижения на первый план его суверенитета и интересов экономики. В международной жизни этнический подход не всегда и не во всем является оптимальным. Хотя этнически близким народам в целях их развития благоприятствует широкое культурно-историческое взаимодействие.

Точно также постоянный акцент на событиях недавней истории, возбуждение исторической памяти населения, касающейся межтаджикских событий, информационное обострение чувств людей, переживших утраты и трагедию, не могут быть оправданы ни идеями демократии – демократия требует мира, ни идеями исторической истины и т.д.

Между тем в последнее время мы свидетели все новых и новых публикаций воспоминаний участников таджикских событий, в которых предлагается “свое истинное видение” конфликта. Мемуары свободно публикуются и находятся в продаже. Выходит в свет множество публикаций зарубежных и отечественных исследователей. И все же значительная часть, за исключениями, характеризуется и откровенностью, и сдержанность.

Между тем в документах межтаджикских переговоров – Общем соглашении об установлении мира и национального согласия в Таджикистане последними словами являются следующие: “Решительно осудив терроризм и подтвердив неизменность позиции относительно совместных действий по борьбе с ним, Стороны согласились не использовать для взаимной политической дискредитации имеющиеся известные факты и подозрения”.

В данном случае информационная свобода ограничена в интересах мира и стабильности. По-видимому, в каждом обществе есть “мера” свободы открытой информации, определяемая интересами мира в обществе. Эти ограничения следует отличать от ограничений, утверждаемых авторитарным или тоталитарным государством.

Наряду с этим следует сказать, что даже такое государство как США, декларирующее свою свободу, ограничивает свободу информации, засекречивая ее в государственных интересах. Лишь затем по прошествии многих лет общественность узнает, например, о преступных экспериментах военных против здоровья солдат или о попытках ликвидации лидеров некоторых стран и др.

В указанных примерах и аспектах экспансия подобия ограничена, ее безудержная свобода в информационном поле может быть направлена против интересов конкретного государства и общества. Причины ограничения – разные. Они могут быть связаны с природой каждого взятого в отдельности общества и государства.

В свободном обществе источником экспансии подобия может являться любой правомочный гражданин, действующий в рамках законов. Этого нет в авторитарных и тоталитарных государствах. В демократическом обществе, ладящим со всеми принципами свободы, принятыми международным сообществом, предельно расширено информационное пространство и это согласуется с демократической моделью развитых стран.

Этот аспект особенно важен. Часто за спорами о том, может ли “привиться” демократия, исходящая от Запада, на таджикской почве, скрыт другой вопрос, который иногда замалчивают. Дело в том, что нет сомнений в универсальной ценности демократии и ее действительно следует создавать в Таджикистане. Однако речь идет о том, какую ее модель целесообразно принять на нашей основе? Модель развитой демократии в начале таджикских событий пытались привить в Таджикистане, жители которого не обладали адекватной политической культурой – самоограничениями и внутренними запретами на экстремизм в политических действиях. В результате и этой причины мы оказались в плену гражданской войны.

В начале 90-х годов отсутствие политической культуры привело к дегуманизации информационного пространства, газеты, публикации провоцировали экстремизм посредством экстремизма. Сообразно традиционной психологии люди, группы, политические силы находились в состоянии готовности к немедленным действиям в ответ на экстремизм и крайности информационной продукции. Это психология начала последнего десятилетия нашей истории.

Дегуманизация противника была началом вооруженного конфликта, питающегося экстремизмом информационного поля. Источники экспансии подобия – политические силы, стремившиеся немедленно расширить сферу своего влияния, не ограничивали себя в выборе средств, которые переросли в вооруженный конфликт и гражданскую войну.

Угроза развала страны и всеобщей катастрофы заставили новые политические силы отказаться от формулы: “экспансия подобия любыми средствами”. Мир в Таджикистане сегодня обеспечивается отказом политических сил от осуществления экспансии подобия насильственным путем.

В основе отказа лежит приобретенный политический опыт населения, групп, лидеров, политических сил. Этот отказ сопровождается отказом от превращения информационного пространства в пространство “не ограниченной свободы”, которая не имеет ничего общего с подлинной свободой информации. Информационная свобода в рамках закона не существует самопричинно. Причиной свободы информации являются условия демократической страны, не допускающие расколов и кровопролитных конфликтов.

Поэтому модель демократии с развитой информационной свободой сегодня трудно “трансплантировать” на почву послевоенного Таджикистана.

Вместе с тем следует отметить, что отсутствие сильного государства в Таджикистане свидетельство и силы и слабости общества. Сильное государство в странах развитой демократии обеспечивает безопасность личности и общества, политических и экономических процессов, не позволяет различным силам преступить грань закона. Этого в полной мере у нас нет, в этом наша слабость. Но с другой стороны политические силы обрели политический опыт и, придерживаясь его, не преступают грань, за которой начинается дестабилизация всей страны. В этом сила общества, не имеющего сильного государства.

Последнее в полной мере относится и к информации. Информацию не превращают в средство, провоцирующее вооруженный конфликт, не только по причине угрозы “тихого террора” послевоенного времени в условиях отсутствия достаточной безопасности, но и в силу новых самоограничений на основе приобретенного опыта.

Какие же выводы можно сделать на основе вышесказанного?

1. демократическое общество не ограничивает количество источников экспансии подобия в информационном пространстве.

2. Только многообразие источников экспансии подобия обеспечивает информационную свободу и в распространении ее и в процессе ее восприятия.

3. Модель западной информационной свободы преждевременна для Таджикистана, но эту свободу ограничивают условия послевоенного государства, в котором отсутствует полная безопасность личности. Экспансия подобия на основе полной информационной свободы и безопасности сегодня еще не возможна в Таджикистане.

4. путем обретения политического опыта населением и политическими силами страна устранила из своей жизни такие формы экспансии подобия, которые навязывались бы при помощи насилия.

5. Таджикистанское общество в совершенно неординарных условиях, отличающих его от всей остальной Центральной Азии, осваивает новые возможности усиления государственности, исходя из своеобразия внутренних условий.

Вопрос о праве на защиту собственного образа жизни и поведения – вопрос не праздный, он остро стоит перед человеком на протяжении тысячелетий, вопрос остро стоит и сегодня. Однако значительно изменились условия его осуществления.

Фундаментализм, религиозный экстремизм или, так называемый, политический ислам коренятся во многих причинах, вместе с тем находят себе основание и в этом праве. Причин действительно много, но мы остановимся на одной, вышеуказанной причине – праве на защиту своего образа жизни.

Исследователи изучают историю человека, народов, человечества, используя множество различных аспектов. Наряду с ними следует выделить аспект борьбы за сохранение или изменение образа жизни и поведения людей, имея в виду политическое поведение или культуру, религиозную жизнь или иную духовность, язык или формы экономического существования, идеологию или иную систему мысли и идей.

История ислама свидетельствует об ожесточенной борьбе Пророка Мухаммада за утверждение новой религии как образа жизни против языческих верований и культов. Его дело продолжали последователи, стремительно расширяя сферу влияния новой мировой религии.

Мы не будем вдаваться в споры и детали о путях распространения ислама. Но факт остается фактом: религия ислама распространилась во времени после арабских завоеваний.

Борьба за образ жизни – генеральная линия многих войн и кровопролитных конфликтов. И во всех этих случаях люди стремились с одной стороны сохранять свой облик (религиозный, духовный, культурный, языковый, политический, государственный и т.д.), а с другой стороны стремились изменить его у других.

Человечество – это море многообразия, более или менее устойчивые островки которого не пребывают в покое, а ожесточенно борются за распространение своего облика, образа жизни среди других.

Однако нельзя отказать в существовании мощной тенденции гуманизма – в некотором смысле Гольфстрима, утепляющего климат существования народов, когда изменения осуществляемые одними по отношению к другим происходят ненасильственно. Это во многом относится и к религиям и иным гуманистическим воззрениям. Наряду с насильственными способами распространения образа жизни была и значительная тенденция мирной диффузии: люди меняли свой образ жизни, перенимали другую религию или идеологию, поведение или культуру и язык в процессе мирного взаимопроникновения культур, образа жизни.

Хотя следует сказать, что древнейшее право человека на сохранение своего облика очень часто оспаривалось в ходе войн и конфликтов.

Сегодня было бы нелепо осуждать давно прошедшие события и их реликтовое свечение в наши дни.

Однако в ХХ веке после кровопролитных мировых войн и катастроф человечество, народы мира выдвинули идеи мира и ненасилия как высшую ценность. Это закрепилось в нормах международного права в самых различных документах, принятых международным сообществом – ООН. В этих документах, осуществление которых пробивает себе дорогу вопреки многим нарушениям, развернуто право человека на свободу по отношению к своему образу жизни. Он вправе менять его или сохранить. И никто, согласно Всеобщей декларации прав человека и другим правовым документам, не имеет права насильно навязывать другому свою волю, если она не легитимна с точки зрения международного права, обладающего приоритетом.

Поэтому всякое насилие, ставящее целью изменение образа жизни людей, не противоречащего законам и человеческим ценностям, осуждается мировой общественностью, мировым сообществом и всем здравомыслящим человечеством.

Здесь мы хотели бы остановиться на одной (из многих других) причине религиозного экстремизма.

Главным образом на протяжении последнего столетия происходит мощное давление на большую часть населения мира со стороны северных государств, которые господствуют экономически, научно, технологически, информационно и навязывают свою массовую культуру и свое понимание нравственной свободы, осуществляют военное доминирование.

Все это разрушает и изменяет традиционный образ жизни народов, которые не в состоянии противостоять изменениям.

В результате этого в радикальных слоях подвергаемых давлению обществ возникают силы, которые стремятся не только воспрепятствовать внешнему давлению, но прибегают к насилию, “по всем азимутам”, вооружаясь идеей религиозного универсализма. Идея господства политического ислама, например, направлена не только против США и России, но и Европы и светских государств, где живут мусульмане и не мусульмане.

По-видимому, народам и странам, испытывающим давление северных стран, следовало бы, во-первых устранить на своей территории очаги международного терроризма (они терпимо к ним относятся и дают им право существования на своих территориях), во-вторых, найти эффективные средства сочетания своего образа жизни (имеются в виду не нищета и бесправие) с образцами модернизации, идущей с Запада.

Борьба за сохранение образа жизни, как и борьба за его изменение никогда не прекратятся, но важнейшие принципы ХХ века – мир и ненасилие – должны доминировать в этой борьбе. В настоящее время с помощью террора и насилия невозможно утверждение идей универсализма, в том числе политического ислама.

Примером этому может служить Таджикистан, переживший гражданскую войну, но сохранивший светский характер государства.

Оставаясь светским государством, Таджикистан предоставляет все права верующим и его народ сохраняет ислам как свою религию в процессе свободной религиозной жизни.

В настоящее время в Азии существуют крайне не похожие друг на друга государства и народы. Для них экспансия подобия, касающаяся политической системы, религии, культуры, языка и духовности, крайне разрушительна. Каждая страна имеет право на сохранение своего облика. И когда находятся силы, стремящиеся всеми средствами изменить его у других, это приводит к трагедии, дестабилизации, угрожает системе региональной безопасности в обширном пространстве.

Китай имеет право на коммунизм также как и страны Центральной Азии на светский характер своей государственности. Точно также право Ирана и его народа на государственность на основе религии не должны оспариваться.

Только когда страны и народы Азии, их элиты поймут, что право на сохранение своего и чужого облика является священным и его можно изменять только на добровольной основе, лишь тогда Азия сможет организоваться подобно Европе в смысле сплоченности в решении самых трудных и на первый взгляд неразрешимых проблем.

Те демократы Большого Запада, считающие уместным насилие или чаще давление во имя демократии, на деле подрывают дело подлинной демократии, подчиняя задачи демократизации других обществ собственным геополитическим целям. Эту крайность испытал на себе Таджикистан, демократизация которого происходила иногда в атмосфере обвинений в прокоммунистическом характере его руководства и политики.

Другая крайность связана с пониманием права на сохранение своего образа жизни через категорию “чистоты”.

Понятие “чистоты” не случайная категория, она просматривается в самых разных аспектах. Известны движения за “чистоту марксизма-ленинизма”, “чистоту арийской расы”, “чистоту партийных рядов”, деление, например, таджиков на “чистых” и “не чистых”, борьба за “чистоту религии” и др.

Обычно борьба за чистоту чего-либо происходит в среде, где, как полагают ее сторонники, нет искомой “чистоты”. В результате выдвигают систему понимания этой категории в конкретных условиях и ставят задачу достижения “чистоты” или ее реконструкции, или же возвышения того что обладает “чистотой” над тем “ не чистым”, против которого борются в целях освобождения от всего наносного, “чужого”, “иностранного”.

Право на сохранение своего облика становится правом на разрушение нового облика человека, возникшего в результате различных внешних воздействий, и правом на возрождение прошлого облика, образа жизни, или того “чистого” образа жизни, что, так или иначе, имело место в прошлом. То есть право на собственный облик становится правом на возрождение прошлого облика.

Слово “облик” понимается нами как духовный образ жизни, как образ мыслей и поведения – культурного, политического, экономического и другого в связи с рассматриваемым аспектом исследования.

Обратимся в качестве промера к нашей ближайшей истории. Идеи возрождения народа Таджикистана просматриваются на нескольких уровнях. Это, во-первых, полнокровное возрождение родного языка у его носителя, так как часть интеллигенции потеряла литературный язык, а у большинства населения не поддерживалось достаточное внимание к его развитию. Это произошло и по причине смены алфавита. Поэтому для некоторых национальное возрождение связано с возвращением к персидскому алфавиту. Более умеренные считают целесообразным сохранить кириллицу, но наряду с ней обучать персидскому алфавиту, чтобы осуществить связь с богатейшим наследием прошлого и с богатейшей культурой современного Ирана и других стран Востока.

Во-вторых, приверженцы Исламской партии возрождения Таджикистана полагают, что возрождение народа возможно на путях охвата населения “чистым исламом”, соответствующего богословной традиции (А.Ю. Умнов).

Считают, что фундламентализма и вахабизма нет в Таджикистане, но были явления религиозного экстремизма. Спор об этом достаточно сложный, специфический и запутанный, но нас интересуют способы “реконструкции чистого ислама”.

Если эта “реконструкция”, возрождение прошлого будет достигаться мирными средствами, путем духовного воздействия в рамках Конституции и законов, то эта деятельность легитимна и не должна вызывать возражений в реалиях Таджикистана.

Каковы же эти реалии?

Реалии таковы, что Таджикистан является среди стран Центральной Азии уникальной страной, в которой получил легитимность политический ислам.

Мы еще раз коснулись термина “политический ислам”. Исследователи считают, что неполитического ислама не существует: ислам – это политика. Мы же используем понятие политический ислам в смысле его отличия от так называемого “народного ислама”, не претендующего на политическую власть. Политический ислам понимается нами как движение за организацию, создание государства на основе религии, как отсутствие разделения государства и религии. В своей статье “Таджики вчера и сегодня” Президент Республики Таджикистан выдвинул положение о светском государстве как нейтральном по отношению к религии и идеологиям, но которое не будет безучастно взирать на экстремизм на основе религии или идеологий и будет вести с экстремизмом борьбу в соответствии с Конституцией и законами страны.

Одним из итогов гражданской войны в Таджикистане явилось изменение позиции Исламской партии возрождения Таджикистана, которая не отказалась от своей цели создания религиозно организованного государства, но отодвинула эту цель в будущее.

Мы не ставим целью специальное рассмотрение позиции ИПВТ в современных условиях, но лишь обращаем внимание на существование легитимного уровня идей возрождения народа Таджикистана в таком особенном виде.

В-третьих, есть силы, понимающие возрождение народа Таджикистана через возвращение власти коммунистам, воссоздание СССР на обновленной основе, путем ожидания коммунистического возрождения России.

Сторонники этих идей связывают благополучие народа и страны с правом на воссоздание, “реконструкцию”, правда, обновленную, образа жизни людей, имевшего место в советский период.

Последний существенно меняется в наши дни. Если ИПВТ ставит задачу радикального его изменения, демократы